Гарри читать дальше
Поттер почти ничего не осознавал в пылу борьбы. Герой швырял проклятьями в Пожирателей, почти не осознавая этого, впав в некий экстаз, словно во сне, когда ты знаешь, что происходящее – сон, и можешь делать всё, что угодно.
Вот он и двигался, почти как заводная кукла, словно зачарованный. Его глаза полыхали, отражая зелёный свет Авады Кедавры.
Пожиратели падали, как сломанные куклы, застывая на полу.
Какой-то инстинкт остановил его руку дважды: и оба раза это были две светловолосы головы – эти шевелюры цвета белого золота невозможно было пропустить или спутать. Они словно сияли в мрачной полутьме. Особенно на фоне чёрных мантий.
Волдеморт – белесое в ночи ухмыляющееся чудовище. У его ног безвольной куклой распростёрлась рыжеволосая девушка.
- Видишь, - он кивает на девушку у своих ног, - я убил твою невесту…
Вспышка ярости, яркая и пронзительная, словно удар молнии в самое сердце.
Гарри вскидывает палочку, почти машинально, интуитивно ставя тот мощный щит, которому его обучил Дамблдор. И Авада отражается от него – и летит обратно в Лорда. Словно солнечный зайчик, отражённый от осколка зеркала.
Гарри ощущал странную слабость, видя, как гаснут эти красные глаза, словно что-то умирало в нём.
Но он был только рад потерять эту часть своей души.
Гарри направил палочку на себя: - Я ведь последний хоркрукс, не так ли? – прошептал он, криво и дико ухмыляясь. По его лицу текли слёзы. – Авада… - начал он дрожащим голосом, направив палочку на себя, упав на одно колено возле тела бывшего врага… и возле навеки застывшей бывшей невесты, укоризненно глядящей в пустоту большими ореховыми глазами, которая распростёрлась рядом с погибшем Волдемортом, в странной пародии на брачный союз.
Краем уха, на грани сознания он услышал шаги за спиной, - обернулся, но не успел.
Над ним нависал Люциус Малфой, держа в одной руке белую маску Пожирателя, а в другой палочку.
«Ну, вот и всё!» - с каким-то облегчением подумал Гарри Поттер, отвернувшись.
Вспомнилось худое женское тело, оставшееся на полу после его «эпопеи»: Белатрикс Лейстранж. А рядом с ней лежала мёртвая Нарцисса, которую убил не он, но попробуй сейчас докажи белокурому «божеству мщения», что творилось в горячке боя…
Гриффиндорец покорно ожидал Авады.
Гермиона тащила на плече раненного Рона, она увидела, как Малфой подходит к её другу. «Нет!» - вырвалось у девушки. Она прислонила жениха к стене, на ходу вытаскивая палочку.
Она опоздала совсем чуть-чуть.
***
«Эй, сестра, лезь ко мне на нары, и, будем воевать!»
(«Новый год», «Агата Кристи»)
«Я тебя люблю, за то, что я люблю тебя, я тебя люблю за то, что ты не любишь меня.
Я тебя убью, как только я убью тебя,
Я тебя убью, как только поменяю коня.
Ты и дочь врага, ты сестра врага, ты жена врага и мать врага…»
Это ничего, только тем ты мне и дорога!»
(«Истерика». «Агата Кристи»)
- Гарри, Гарри, ты меня слышишь? – тревожный голос, такой знакомый – голос мадам Помфри.
«Я что, снова упал с метлы во время квиддича?» - мелькнуло в голове, которая, между делом, раскалывалась, словно пытаясь разорваться на две половинки, будто расколотый орех.
Поморщившись, Гарри попытался открыть глаза, с одной стороны, понимая, что очнуться надо, а с другой – не желая покидать спасительную черноту глубокого обморока.
Два ярко-зелёных глаза открылись, уставившись на расплывающийся перед глазами силуэт очень взволнованной женщины. Пожалуй, он никогда раньше не видел своего «вечного врача» в таком вот шоке.
- Гарри, о, Мерлин, ты очнулся, спасибо небесам! – женщина радостно улыбалась. – Подожди, не поднимайся, давай я тебе помогу, - сильными руками она помогла ему сесть, поправив подушку.
Знакомая больничная палата, правда, почему-то кроме него никого нет.
«Неужели во время битвы пострадал лишь я?» - мысль оказался похожей на раскалённый нож. Она высвободила таившиеся в подсознании воспоминания: тела, падающие от его смертельных проклятий. Волдеморт. Мёртвый. И мёртвая Джинни.
Да, и подкрадывающийся к нему Люциус Малфой, замахивающийся на него палочкой, сопровождая движение руки убийственной жестокостью стального взгляда.
Тогда… почему он до сих пор жив?!!
- Гермиона! – внезапно догадался Поттер, вспомнив яростный крик: «Нет!», прозвучавший перед его обмороком. – Меня спасла моя подруга!
Поппи неожиданно покраснела, отвела взгляд. Затеребила оказавшееся под рукой полотенце. С вздохом взяла чашку с зельем и поднесла юноше: - Выпей, Гарри, тебе станет легче.
Гриффиндорец покорно пил, постепенно приходя в себя. В окно светило яркое солнышко, сквозь приоткрытую створку проникали запахи весны.
Весна – время возрождения, залечивания ран. Праздник для живых.
Вдыхая свежий воздух, попивая зелье, Гарри пытался анализировать ситуацию.
- Почему вы не смотрите мне в глаза? – неожиданно вырвалось у него. – Отчего вы постоянно отворачиваетесь?! Что ещё случилось, О, Мерлин меня забери!
- Гарри Поттер, прекратите истерику! – приказала вошедшая в палату Минерва МакГоннагал, строго и устало взглянув на полусидящего на постели юношу в пижаме.
- Минерва, я не знаю, стоит ли ему говорить об этом сейчас… - обратилась медсестра к вошедшей, с тоской переводя взгляд с высокой, худой учительницы на растрепанного парня с глубокими тенями под глазами. – Конечно, вскоре он и так всё узнает, не думаю, что Малфои будут долго ждать, - женщина скривилась. – Даже учитывая состояние Гарри, его слабость.
- Причём здесь Малфои?! – Гарри подскочил, едва не пролив на колени остатки зелья. Затем поставил чашку на стол, выжидающе и упрямо уставившись на двух женщин.
- Гарри, видишь ли… - Минерва впервые на его памяти смутилась. Затем присела на стул рядом с кроватью. – Так получилось, что Люциус Малфой тебя проклял. И это проклятье может снять только он… И, к сожалению, в Министерстве и даже в Ордене решили, что так даже лучше. Иначе ты бы с собой покончил, - прямо сказала женщина, глядя в его глаза. – А мы не считаем, что смерть – лучшая награда за те ужасы, которые ты перенёс… Столько лет страдая.
- Что?! – Поттер уставился на женщину диким взором широко распахнутых глаз. – Я что, сошёл с ума? Вы так спокойно рассказываете мне, что меня проклял чёртов Малфой, и все это одобряют? Это что, новый вариант частного Азкабана?!
- Гарри… - ещё один тяжкий вздох. – Понимаешь, именно Люциус Малфой сообщил нам о последнем убежище Волдеморта. Он перешёл на нашу сторону… Увидев, что ты собираешься убить себя, он применил родовое проклятье – теперь ты его… М-м-м, как бы так потактичнее сказать… Что-то вроде домового эльфа. Теперь ты будешь делать лишь то, что тебе прикажут Малфои. Да, Люциус Малфой заберёт тебя в Малфой-мэнор, под свою опеку, когда ты выздоровеешь.
***
Гарри казалось, что он не просто сходит с ума, а уже сошёл. Его навестила Гермиона, передав привет от лежащего в Мунго Рона. Также удивил посещением Перси, представляя собой Министерство. Сухо извинившись, что Фадж не прибыл – его как раз собирались смещать, и бывший министр собирал вещи, - представитель Уизли передал Герою орден Мерлина – и тут же умчался, сославшись на важные дела.
Также прибыл Ремус с Тонкс – они тоже задержались всего на пару минут, под предлогом того, что не хотят надолго оставлять новорожденную дочь.
Посетители пребывали и пребывали. Но никто никак не прокомментировал его настоящее положение. Все дружно обходили скользкую тему, но явно чувствовали себя неловко.
И в итоге Гарри ощутил настоящее бешенство, желание рвать и метать, разгромить к чёрту эту белоснежную палату, где не хватало лишь стен, обитых войлоком.
Пару раз Гарри ощутил сильнейшее желание вскочить, скрутить верёвку из простыни и повеситься. Благо, прочных стульев было несколько, как и чрезвычайно удобный крюк для лампы.
Дверь скрипнула – Поппи быстро ретировалась, унося ноги подобру-поздорову.
Показалась высокая фигура Люциуса Малфоя, одетого в длинную серую мантию, а за ним следом шёл Драко.
Надменный слизеринец усмехнулся краешком губ, изучаще разглядывая полулежащего парня.
Гарри поправил очки и сложил руки на груди автоматическим защитным жестом.
- Мистер Малфой, - с горечью произнёс Гарри, с презрением кривя губы. – Какая неожиданная встреча! Сбылась ваша мечта, верно? В своё время я был счастлив, что лишил вас Добби, а теперь вы решили сделать из меня домашнего эльфа! Какая умилительная справедливость!
- Вы предпочли бы смерть? Да вы гурман, Поттер! – усмехнулся в ответ мужчина.
Гарри перевёл взгляд на Драко и удивился, не заметив на лице своего извечного соперника ожидаемого триумфа. Скорее лицо блондина выражало явную нервозность.
- Что ж, теперь вы – мой домовой эльф, мистер Поттер! – с явным удовлетворением заметил мужчина, поигрывая своей коронной тростью с головой змеи.
«Какой-то подозрительный фаллический символ!» - мелькнуло в голове Гарри. Он чувствовал, что сходит с ума всё больше и больше. Как котёл на слишком большом огне – до взрыва оставалось недолго.
- Поттера можно уже забрать? – капризным тоном осведомился аристократ у зашедшей в палату Поппи.
- Ну, да… Я думаю, можно, - неуверенно отозвалась мадам Помфри. – Но ему надо бы ещё полежать в кровати…
- О, кровать я ему предоставлю! – ухмыльнулся Люциус. Затем окинул его взглядом: - Мы подождём тебя в коридоре, одевайся.
Гарри встал и с помощью мадам Помфри переоделся в свою одежду, чувствуя себя, словно персонаж скверного сна.
«Хм, хорошенькая награда для героя!» - ядовито подумал он. «Что ж, похоже, что все рады были от меня избавиться… пускай и сплавив меня на Малфоев».
С этими угнетающими мыслями Поттер вышел в коридор, поигрывая в кармане палочкой. Впрочем, он понимал, что проклятье не даст ему ею воспользоваться против своих новых «хозяев».
Малфои уже поджидали его, причём Драко прятался за спину отца, делая вид, что его здесь нет
***
Гарри спокойно подошёл к ним, осознав, что совершил настоящее насилие над собой, проявив несвойственную ему покорность. Впрочем, буйствовать, а потом действительно оказаться в психиатрическом отделении, ему не улыбалось. К тому же, после всего пережитого он ощущал себя каким-то заторможенным, словно собственная жизнь была чужой игрой, а его интересовала мало, как скучный, давно надоевший сериал.
Безнадежность и скуку – вот что ощущал Герой. Всё свою энергию он направил на борьбу с Тёмным лордом и морально приготовился умереть, если понадобится.
Поттер отметил, что Люциус наблюдает за ним исподтишка, как за связанным, но очень опасным хищником.
Дождавшись, когда брюнет приблизится, Люциус схватил его за руку и с силой потянул на себя, так, что Гарри почти впечатался в это сильное тело, ощутив аромат туалетной воды. Второй рукой Люциус прижал к себе сына, так, что Гарри почувствовал и аромат надушенной кожи изнеженного блондинчика.
Они втроём аппарировали.
… Гарри с любопытством огляделся, ему стало интересно, как будет выглядеть его новая тюрьма.
Страх, и мысли о будущем пока что его не мучили, словно застыв в засахаренном сиропе воспоминаний. Они очутились перед огромным поместьем цвета снежной белизны. Красивые, изящные колонны, высокие окна. И высокие деревья невдалеке. Сам же сад был роскошен, но строг, цветы и деревья подрезаны везде, где нужно. Вдоль дорожек, выложенных мраморной плиткой, стояли стройные, обнажённые статуи.
- Добро пожаловать в Малфой-мэнор, Гарри! – с иронией заметил Люциус. Затем приподнял подбородок юноши набалдашником трости и заглянув глубоко в глаза, словно утонув в них: - Чтобы никаких самоубийств, никаких попыток навредить ни себе, ни нам. Безусловное подчинение, ясно? – Поттер ощутил покалывание во всём теле, словно мурашки пробежались. И автоматически кивнул, будто его голова сама, не советуюсь с хозяином, решила подчиниться властному мужчине. – Прекрасно! – с удовлетворением произнёс Малфой, опустив трость.
- Хм, а где я буду жить? В подвале с инструментами для пыток, или на кухне вместе с эльфами? – поинтересовался гриффиндорец. – А, может, вы поселите меня в собачей будке?
Люциус расхохотался, продолжая внимательно сверлить его взглядом, изучая.
- У тебя бурное и больное воображение Гарри. Не скажу, что твои идеи меня не привлекают, но… Никто не заставит тебя работать… слишком тяжело, - ухмыльнулся Люциус. – Мы тоже можем быть весьма любезны и с удовольствием принять в доме столь приятного и важного гостя.
Блондин поправил слегка растрепавшиеся после аппарирования волосы и скользнул взглядом по юноше: - У тебя утомлённый вид. Тебе следует отдохнуть. И обернувшись к сыну, церемонно произнёс: - Покажи Гарри его комнату и помоги переодеться. А также уложи в постель. А затем зайдёшь в мою комнату, - с этими словами Люциус аппарировал прямо в дом.
- Хочешь посмотреть дом или аппарируем? – нерешительно произнёс Драко.
Гарри с недоумением продолжал ожидать от Малфоя-младшего куда более бурной реакции… Злорадства и жесткости. Да он бы сам на месте блондинчика вовсю воспользовался бы такой удачной ситуацией! Твой давний враг полностью у тебя в руках, делай, что хочешь, всё равно Министерство плюс Орден Феникса его боятся, и явно не вмешаются. Гарри давно понял, что вся та «слава», что на него обрушилась, гроша ломанного не стоит. Его попросту использовали – а потом все дружненько зажили своими собственными жизнями. Даже Рон с Гермионой были рады наконец-то заняться друг другом, а не их вечно хнычущим другом.
Гарри это понял, несмотря на то, что знание правды доставило боль более сильную, чем могли причинить Малфои.
И всё-таки Гарри не понимал, чем вызвано странное поведение Драко. Тот явно нервничал, чувствовал себя неловко, и явно не знал, как с ним разговаривать.
- Хочу взглянуть на дом, - отозвался Поттер, заснув руку в карман мантии.
Драко лишь неловко кивнул и прошёл прямо к входу.
Гарри с восхищением оглядывал громадные залы с высокими потолками, мимо которых они шли. Многие окна были украшены фресками, а в коридорах часто стояли доспехи, либо статуи, но не такие бессовестно раздетые, как в саду.
Они поднялись по широкой лестнице, украшенной серебристо-зелёным ковром.
- Вот твоя комната, - Драко показал на белоснежную дверь. Они оба вошли.
Юноша огляделся: комната показалась ему одновременно огромной и уютной. Резная массивная мебель красного дерева. Высокое окно с балкончиком. Обширная кровать под балдахином.
Молодой блондин указал на дверцы шкафа: - Там полно одежды. Так что переоденься.
Сказав это, Драко уселся на мягкое кресло, повёрнутое в сторону шкафа.
Гарри только сжал зубы: «Кажется, я его недооценил – издевательства начались!»
Впрочем, надев на лицо надменную маску спокойствия, гриффиндорец разоблачился. Услышав за спиной шумный вдох, резко обернулся: беломраморная кожа на щеках приняла розоватый оттенок, губы заалели, а глаза широко распахнулись.
Отвернувшись, ощущая, что и сам начинает краснеть, Гарри быстро нацепил извлечённые из шкафа нижнее бельё и мантию. Ни штанов, ни рубашек там не оказалось.
«Они что, ходят только в этом?! Ну, извращенцы!» - с изумлением подумал юноша.
Мысли помогли ему справиться со смущением. Закончив переодеваться, он пригладил волосы и уставился на блондина, который тяжело дышал, схватившись за подлокотник.
- Что теперь?
- А? М-м-м… Теперь можешь лечь спать. Или ты есть хочешь? Если что, кликни эльфа. Его зовут Бинк.
Сообщив это, Драко аппарировал из комнаты.
… Гарри закатил глаза: «Хм, Бинк, забавно! Весёлые эти Малфои… особенно резвятся в стилях одежды и выборе имён для домашних эльфов», - зевнув, юноша растянулся на кровати, поверх покрывала, положив руку под голову. Усталость накатила, пришла дрёма, юноша закрыл глаза и постепенно заснул, прикрывшись частью одеяла.
Люциус Малфоя с дразнящей улыбкой разглядывал устрицы на тарелке, явно думая о чём-то непристойном и забавном. Мужчина был в лёгкой голубой мантии из шёлка, подчёркивающей детали его идеальной фигуры, когда он двигался. Впечатление усиливалось тем, что кроме нижнего белья, он больше ничего под мантией не носил.
Длинные, роскошные волосы Малфоя казались серебристым плащом.
Раздался хлопок аппарации – и перед мужчиной появился собственный сын в совершенно невменяемом состоянии: глаза блестели, заалевшие губки были полуоткрыты, а на щеках появился слабенький румянец.
К тому же, мантия подчёркивала его явный стояк.
Изящно поднявшись с уютного диванчика, мужчина обогнул столик с красиво сервированным ужином, и подошёл к юноше какой-то скользящей походкой - изящные движения хищника.
- Хм, насколько я вижу, наш Герой тебе понравился в раздетом виде, - усмехнувшись, мужчина провёл ладонью по животу сына, легко сжал его вставший член, услышав полный желаний стон, медленно убрал руку. – И как у него фигурка? – глядя в полные желания глаза Драко, непринуждённо поинтересовался мужчина.
- О, это просто… У меня нет слов! – восторженно отозвался юноша. – Он просто… прекрасен. Совершенен.
Малфой-старший цинично усмехнулся: - Что ж, я подозревал, что под просторной мантией таятся незримые сокровища. Учитывая, что мордашка у него действительно очень даже ничего. Хотя ничего броского. Разве что глаза… А так – правильные, утончённые, истинно благородные черты.
Драко вздёрнул бровь: - Я это слышу от тебя? Ну-ну! Наш мир точно рухнул!
Люциус снова вернулся к столику, с задумчивым видом развалился на диванчике, вытянув вперёд длинные ноги.
- Что ж, это правда. Раньше я слишком его ненавидел, чтобы признавать хоть какие-то достоинства за мальчишкой. Но мелкий забияка с восторженным взором романтика-фанатика превратился в обольстительного молодого мужчину. Он пожал плечами: - Кажется, кровь Поттеров окончательно победила кровь этой грязнокровки, - маг поморщился. – Впрочем, Волдеморт – как приятно безнаказанно произносить вслух это ужасное имя! – тоже был полукровкой. Думаю, его убило не столько заклятье Поттера, сколько собственная грязная кровь! Так что я, безусловно, благодарен Гарри за то, что он уничтожил этот обезумевший кошмар! И, не скрою, мне приятно теперь стать господином для национального Героя. Хотя я прекрасно понимаю, что Поттер – это очень твёрдый орешек. Впрочем, так будет даже интереснее. В первую очередь нужно узнать, гей ли он. А если нет – сделать геем.
Драко подкрался к разглагольствующему мужчине и уселся рядом с ним на диван. Пододвинулся поближе. Взял его ладонь, поцеловал, а затем положил на свой пах.
- Отец, кончай философствовать! Ты, конечно, прекрасен, когда рассуждаешь – ты всегда красив… Но, помоги лучше мне кончить!
В следующие минуты Драко стонал и дрожал в объятиях отца, наслаждаясь умелыми ласками.
***
Несколько дней в Малфой-мэноре прошли на удивление спокойно. Гарри даже показалось это подозрительным, но размышлять об этом более подробно мешало ухудшившееся состояние.
Его стали мучить кошмары, очень сильно поднялась температура, и не желала спадать.
К удивлению Поттера – если б у него были силы на полноценные эмоции – Драко и даже Люциус часто находились возле его постели. А также ему вызвали лекаря из Мунго. Домашние эльфы ж дневали и ночевали возле его постели, не отходя ни на шаг.
Пару раз Гарри ощущал даже ночью присутствие кого-то из Малфоев. Почти всегда находясь в полусонном, полубредовом состоянии, юноша различал их по запахам. Люциус Малфой предпочитал нежные, почти неуловимые, завораживающие ароматы, а Драко – чаще всего цитрусовые.
Когда Люциус склонялся к нему, дождём падали длинные пряди волос. Затем длинные пальцы осторожно поглаживал раскалённый лоб. А Драко чаще всего просто держал его за руку, иногда сжимая её до боли.
Одни раз гриффиндорец услышал разговор этих двоих, ставших неподалёку от «больничного ложа».
- Если ему станет хуже, нужно будет всё-таки отправить его в Мунго, хотя мне бы не хотелось. Так как наша связь крепка. И поэтому мы должны находиться рядом – все трое, - обеспокоенный голос Малфоя-старшего.
Гарри никак не мог поверить, что ледяной голос мужчины может выражать подобные чувства.
- Если так, то я буду сидеть возле его постели, пока он не выздоровеет! Я не позволю ему умереть сейчас, когда… Когда он стал нашим, - яркий, дерзкий голос Драко. И в то же время наполненный обессиливающей тоской. – Отец, мы должны сделать всё, что только возможно!
- Да, Драко, да. Я сам варю для него нужные зелья. А ты находишь запрещенные ингредиенты на Ноктюрн алее. У него ведь не столько физическое, столько духовное истощение. Организм держался все эти ужасные годы, когда Дамблдор пытался выковать из него идеальное оружие… - в голосе мужчины послышался чистый гнев. – А теперь защита разваливается, и вся боль выбирается наружу. Да, старик правильно сделал, что «сыграл в ящик». Иначе ему пришлось бы смотреть в глаза своему Герою… и объясняться с ним.
Гарри чуть на месте не умер от очередного шока. Его мир действительно рушился… Но даже в подсознании, где вздымались чёрные волны, наполненные страданием, не было места дружелюбным Малфоям.
Да, он сам лично стал жестоким, хладнокровным убийцей, уничтожив многих Пожирателей и самого Волдеморта, но… Его меняли обстоятельства и маги. Ему внушили, что он должен стать безразличной сволочью, чтобы победить. И он постепенно изменил себя, попытавшись убить в себе добро.
Это всё понятно, но зачем меняться ледяным Малфоям?
Очередная волна жара раскидала его мысли, сожгла их; в сознании царило кроваво-огненное пламя.
***
Во сне, в кроваво-алом кошмаре, словно в огнедышащей лаве, где моментально сгорает всё живое, возникал образ лежащей без движения Джинни. Странная, готическая, изначально мёртвая кукла. Кроваво-рыжие волосы, словно отблеск того самого пламени, что сжигало его сейчас. Взгляд, прожигающий насквозь, словно оставляющий дырки в душе.
Гарри ворочался и стонал, видя, как два разных образа, разделённые событиями и годами, сливаются в один.
Тёмное подземелье, фигурка бледной девочки в чёрной мантии, тогда ещё некрасивой и незначительной, у ног молодого же Тома Риддла, торжествующе ухмыляющегося.
И, вторая – тьма подземелий, но уже других, фигурка взрослой, красивой девушки, которая наконец-то перестала дышать, завершив свой путь из одного «кадра» в другой, поставив незримое слово «конец» на мрачную анимацию.
И ароматы дорогой туалетной воды и странных благовоний смешались с запахом пота и болезни.
Возможно созерцание умершей Джинни – а также других мертвецов – Пожирателей, тоже лежащих на холодном полу, как сломанные куклы, - подстегнуло организм к выздоровлению.
Чёрные ресницы затрепетали – и тусклый взгляд сфокусировался. В первую очередь, на белокурой голове бывшего заклятого врага.
Гарри не поверил своим глазам, сперва подумав, что видит очередной странный сон: Драко поправлял цветы на изящном светлом столике, в удлинённой хрустальной вазе. Цветы оказались белыми розами.
Их взгляды неожиданно встретились – блондин слегка порозовел, быстро убрав руку от цветов, словно воришка, застуканный на горячем.
- Ты уже проснулся? Не вставай, не вставай! – кинувшись к нему, Малфой помог ему приподняться.
Только сейчас Гарри осознал, насколько ослаб.
- Есть хочешь?
- Нет, - подумав, ответил Поттер. – Только пить.
Драко позвал домашнего эльфа – и пару минут спустя Гарри осторожно пригубил свежевыжатый апельсиновый сок.
- Я долго болел? – поинтересовался юноша, когда с соком было покончено, а Драко забрал у него стакан, поставив его на столик, рядом с вазой.
Свет в комнате показался ему ярким, несмотря на то, что был смягчён кремовыми шторами.
- Две недели, - быстро ответил Драко.
- Понятно. Что теперь? – гриффиндорец с интересом уставился в лицо слизеринца. Ситуация уже не вызывала такого опасения, как раньше, скорее лёгкое любопытство, словно всё это происходило не с ним. Ему показалось, что кошмары разорвали его душу на части, и теперь внутри стало пусто и звонко.
- Теперь? – Драко задумался, испытывающе глядя в зелёные глаза. – Тебе нужно набраться сил.
- И что, совсем никаких пыток, Дракуля? – развеселился Гарри. Но веселье это отдавало горечью. – Не поверю, что твой отец наложил на меня это заклятье только для того, чтобы иметь честь поухаживать за мной во время болезни. Или это сюрприз?
- Ничего страшного мы с тобой делать не собираемся! – вырвалось у Малфоя.
- Всё-таки опасаетесь Министерства? – склонив голову набок, предположил парень.
Драко бросил на него ещё один быстрый взгляд, но ничего не ответил.
- Тебе… что-нибудь принести? – слегка запнувшись и снова порозовев, пробормотал Малфой, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
- Разве что еду, - не задумываясь, быстро ответил герой. – Но сначала я бы хотел принять ванну. Или хотя бы душ.
Вставая с кровати, он едва не упал, пошатнувшись – Драко неожиданно оказался рядом, поддержал.
Гарри всё больше изумлялся этому невиданному в Хогвартсе Малфою. Он чуть не сломал голову, пытаясь понять, отчего они так активно лицемерят – но так ничего и не понял.
Драко помог Гарри залезть в ванную комнату.
- Здесь я сам. Или снова собираешься смотреть на стриптиз в моём исполнении? – чуть скривившись, сыронизировал Гарри.
Покраснев ещё сильнее, Драко пулей вылетел из ванной.
Пожав плечами и выбросив из головы (хотя бы на время) мысли о странном-престранном (наверное, обкурившимся) Малфое, юноша с наслаждением залез в роскошную ванную. Понежился в джакузи, чувствуя, что расслабляется от движения тёплой, ароматной воды.
Помывшись, тщательно вымыв голову, юноша поискал глазами что-то для своего тельца – и обнаружил мягкий махровый халат.
Когда же, пленённый теплотой, разморившей все косточки, Герой вышел из ванной – на столике дремала большая чашка искусно сваренного, настоящего волшебного какао, серебряная тарелочка с шоколадным печеньем и сегодняшний «Пророк».
Чуть поморщившись при виде аккуратно свёрнутой газеты – вспомнив пронырливую Ритулю – Гарри опустился в заботливо придвинутое к круглому столику кресло.
Вид подобрали словно по заказу – сидя в кресле, лицом буквально упираешься в большое окно с серебряной решёткой. Правда, сквозь частые отверстия в ней можно было разглядеть часть парка Малфой-мэнора. Тёмно-серое небо – яркое, слепящее солнце куда-то сбежало, - странно соседствовало с изумрудно-зелёной травкой и такой же листвой деревьев.
«Чудеса», - рассеяно подумал Поттер. «Что ж, как обычно». И вполне насладился обедом. Или поздним завтраком?
Этим вопросом Гарри тоже не стал заморачиваться.
Судьба дала ему передышку, когда можно было расслабиться и не переживать, и даже ни о чём не думать.
… - Папа, Гарри уже лучше! – с порога воскликнул Драко, врываюсь в отцовскую спальню. Впрочем, родитель уже был умыт, свежевыбрит, с тщательно расчёсанными золотистыми волосами – блестевшими от угасающего утреннего солнца – сидел напротив окна и медленно пил свежесваренный кофе со сливками, уткнувшись в «Пророк». Белый халат скорее подчёркивал его стройное, сильное тело, чем скрывал – на груди мягкая ткань была распахнута, а в ногах расходилась.
- Он уже встал! Я помог ему добраться до ванной, - юноша покраснел.
Люциус отложил газету и ухмыльнулся: - Вот и отлично, а то ты весь испереживался, бедненький! Я ж говорил, что от Судьбы никуда не деться. Не удрал бы от тебя твой Поттер – даже в царство Аида.
Мужчина похлопал одновременно изящной и сильной рукой по коленям.
Драко подбежал и уселся к отцу на колени, поёрзав, чтобы устроиться поудобнее.
Появившаяся эльфийка тот час же принесла ему какао и ещё одну газету.
И они с отцом углубились в газетные дебри. Правда, читали разные полосы: Люциус окунулся в дебри экономики и политики, а Драко читал свежие новости из Звёздного мира: пикантные сплетни из жизни героев квиддича, певцов и ярких типов вроде Локхарта, чья жизнь – словно бесплатный комикс, любимый сериал.
Неожиданно он отшвырнул газету, развернулся и прижался к широкой, гладкой, безволосой груди карамельного оттенка. И такой же сладкой для него.
- Папа, я не хочу тебя потерять, когда…
- Хм, - мужчина властным жестом приподнял подбородок сына – словно сделал это не рукой, а набалдашником своей трости с головой змеи. Острый взгляд препарировал его мысли: - Я не пойму, к кому ты уже загодя ревнуешь. Ко мне, или к своему ненаглядному Поттеру?
- К вам обоим! – сердито ответил Драко, вырываясь, но оставаясь на коленях мужчины. – Я боюсь, что ты сойдёшь по нему с ума… так же, как и я. И оставишь меня, заберёшь его. В своих-то чувствах я уверен – я люблю вас обоих.
- Как для прекрасной вейлы – ты слишком много думаешь, - откровенно забавляясь, усмехнулся Люциус. – Драгоценный ты мой, мы связаны навеки. И все вместе, втроём. Правда, мы ещё должны убедить в этом Поттера – а он дубина, каких мало. Хотя и столб привлекательный, ничего не скажешь! Ты – вейла, он – твой партнёр. Но… я тоже вейла… и вы оба мои партнёры, так как я другая разновидность вейлы. А во всём виновата моя мамаша и бабушка. Да и весь наш род, если говорить прямо. Вот с тобой получилось проще – Нарцисса из низших вейл, ей положен только один партнёр. Когда же она погибла – то открыла во мне способности высшего вейлы. И мне требуются аж два партёра.
- Хорошо, если мне нужен лишь один партнёр – почему я безумно люблю тебя? Как и Гарри? – Драко покраснел, но не опустил взгляд, жаждая истины.
- Потому что тебя притягивает моя сущность. И я люблю тебя… дорогой, - последнее слово протекло мёдом по губам, проникло в самую душу.
Чтобы закрепить эффект, Люциус наклонился и поцеловал его в губы, понимая, что женственная истеричность Драко – просто оттенок его сущности – и ничего с этим не поделаешь. Да и Поттер – существо на редкость истеричное. В общем, весёлая ему жизнь предстоит – ничего не скажешь.
По крайней мере, скучно не будет.
-
-
02.05.2010 в 06:02-
-
28.03.2011 в 11:46